2021-й год объявлен Правительством Саратовской области годом Губернии. Область, образованная по Конституции СССР в 1936 году, отмечает 85-летие. Героиня нашего очерка немного постарше. Всю жизнь она прожила в Саратовской области. Вместе с ней испытала все перипетии истории, и, несмотря ни на что, любила и любит свою малую родину и её людей. Сегодня моей любимой учительнице 88 лет. Она окружена заботой детей и внуков, общается в соцсетях с бывшими учениками, помогает осваивать математику теперь уже внукам своих воспитанников, читает Л.Толстого, А.Чехова, И. Бунина и молится о детях, коими считает всех своих учеников.
Тонечка была вторым ребёнком в семье Николая Яковлевича и Евдокии Михайловны Карташовых; пятилетний сын Виктор считался уже большим (в крестьянских семьях дети взрослели раньше). Только что начался 1933-й год. С радостным событием рождения дочки родители связывали надежды на более спокойную и сытую жизнь. И никто тогда не знал, что год этот обернётся страшной бедой не только для жителей Свищёвки Екатериновского района, но и всего Поволжья… Засуха, неурожай, коллективизация, политика продналога, выбравшая у крестьян все до зёрнышка, сделают своё черное дело, и «по миру» пойдут тысячи голодных семей. 1930-е годы в истории России и Саратовской губернии можно назвать едва ли не самыми печальными.
Советскую власть в селе Николай Яковлевич понял и принял сразу. Был он колхозным активистом, уполномоченным по разъяснению государственной политики при создании колхозов, председателем сельсовета. Семья часто переезжала из одного села в другое и, что называется, ютилась по чужим углам. Глава семьи, как и все Карташовы, рано познал труд. Родители, умершие от тифа, оставили семерых малолетних детей, из которых Николай был старшим, на руках деда Ивана Григорьевича, который всё сделал для воспитания внуков. Все семеро получили образование, таким образом, перешли из крестьян в категорию служащих. Сумел дед Иван заложить в детях сына и моральные качества: доброту, умение постоять друг за друга, поддержать в беде, стойко переносить тяготы жизни и честно трудиться.
…Тонечке шёл четвёртый год, когда в 1937-м арестовали отца (ему всего-то было 29 лет), арестовали за то, что он, председатель сельсовета, проявил сочувствие к кулакам. Стоял декабрь. Глядя на выселяемых, семью, в которой четверо малолетних детей и двое стариков, Николай произнёс: «Не доедут, замерзнут!». Одним из усердных строителей колхозной жизни тут же был состряпан донос. Большинство сельчан недоумевало: как же так, человек, преданный власти, вдруг оказался «врагом народа»? Именно под таким ярлыком Николай Яковлевич оказался в тюрьме на долгие восемь лет. В 1945 году был реабилитирован, но вскоре умер.
Изнурительный труд и, как следствие, болезнь, надежды на жизнь не оставляли. Вместе с другими «врагами народа» и уголовниками строил Беломорканал, потом – КВЖД. Слал письма, в которых просил жену и детей отречься от него, чтобы в жизни не носили они страшного клейма «дети врага народа». И ведь многие отрекались: смотрели художественный фильм «Холодное лето пятьдесят третьего…»?.
Тоня помнит, как плакал старенький дедушка Иван и просил сноху: «Дуня, не отрекайся, ему и так тяжело…» После ареста отца маму ещё долго вызывали на
допросы в сельский совет и даже в Екатериновку. С таких допросов она могла и не вернуться, поэтому на худенькой ручке Тони химическим карандашом были написаны имя, фамилия и год рождения: детей
«врагов народа» часто отправляли в детские дома. В памяти Тони остался образ больного отца, который не любил говорить о днях заключения, а вот его фраза: «С какими людьми я там встретился! Сколько интеллигентных людей, учёных…», – врезалась на всю жизнь.
В начальную школу свищёвским детям приходилось ходить за пять километров, да ещё мимо кладбища. Голодные и холодные ребятишки, в числе которых и Тоня Карташова, как ни торопились успеть засветло домой, частенько возвращались в сумерки, попадали и в пургу, и в морозы. А однажды Тоне пришлось идти через кладбище одной: мороз ниже двадцати градусов, она, обутая в старые чёсанки с затк-нутыми соломой пятками, испугавшись «мертвецов», старалась идти быстро и даже бежать. Увы, валенок соскочил с ноги и остался в кладбищенском сугробе. Возвращаться за ним страшно,
так и добежала до дома в обуви на одной ноге.
Учиться в семилетке получилось не сразу: не было ни одежды, ни обуви. Но, зато, сколько радости было, когда через год стала ученицей Галаховской школы, директором которой был дядя Алексей Яковлевич, родной папин брат. Преподавал он физику и математику. Иногда Тоня оставалась на несколько дней у них в семье, и тут уж общению не было конца: приходили учителя, обсуждали педагогические
проблемы, школьные и сельские события, читали книги, прибегали ученики, чтобы Алексей Яковлевич помог разобраться с задачей.
Атмосфера интеллигентности, одухотворённости, добра царила в семье, некий маленький оазис среди серости жизни, не могли не повлиять на выбор профессии. Второй дядя Василий Яковлевич также был учителем (преподавал биологию). Тоня тогда уже поняла, что станет только учителем.
Великая Отечественная война, оставившая о себе страшную память в каждой семье, не обошла стороной и Карташовых: дядя Вася погиб на Пулковских высотах под Ленинградом, дядя Яков пропал без вести, а часть, в которой воевал дядя Алексей Яковлевич, была окружена фашистами. Он попал в плен, а после войны – в советские фильтрационные лагеря.
По окончании семилетней школы Антонина решает поступить в Аткарское педагогическое училище и идёт в сельский совет за справкой. Увы, она не из семьи колхозников, да и колхозники тогда паспортов не имели. Они были просто колхозниками, получали «палочку» за трудодень и должны были кормить граждан страны Советов. В конторе в адрес девушки послышались насмешки и упрёки: «Сидите вы – дети врагов народа, на шее советского государства!».
Да, были слёзы, была горечь и обида: «За что!?» Но был и характер, и была помощь добрых людей. Её учительница одела Тоню в своё платье, дала свой портфель и посоветовала ехать в Аткарск, но не из Екатериновки (оттуда могли не выпустить), а с маленькой станции «Переезд». Там худенькой девчушке с портфелем, в котором и лежал-то один документ: аттестат с отличием об окончании семилетней школы, в поезд помог сесть добрый человек, рабочий железной дороги. Через несколько лет
Тоня встретит его в Баланде, где Леднев В.В. будет работать начальником железнодорожной станции. Поистине мир тесен!
Всё получилось: её зачислили (без документов и даже без экзаменов), она – студентка, отличница и даже комсорг группы Аткарского педучилища. Сейчас она верит, что это была помощь свыше. Годы студенчества, дружбы с однокурсниками, среди которых многие из Баландинского района, прекрасные преподаватели… Всё пролетело, словно мгновение. И вот распределение. Почти всех её друзей, особенно сельских, направляют в Казахстан, где в это время идёт освоение целины, а её – Антонину посылают учиться дальше – в институт. Девушка с этим не соглашается:
– Я должна ехать с ребятами, я же комсорг!
– Не с твоим здоровьем, девочка, ехать в Казахстан. Посмотри на себя: былинка былинкой! – В один голос воскликнули директор и парторг, – направляем тебя в Баланду!
И вот сентябрьским утром 1953 года стоит эта дрожащая «былинка» на перроне Баландинской станции и не знает куда идти, где же эта
семилетняя «жёлтая» школа, где она будет учить детей..? С этого момента и на протяжении полувека родным местом для Тони станет Баланда. Здесь нашла она свою вторую половинку, здесь родила детей: Толю и Ларису, здесь обрела учительский опыт и признание,
здесь учила математике ни одно поколение баландинских (калининских) ребятишек (педагогический стаж 47 лет), здесь её знают и любят.
Высокий статный черноволосый моряк Черноморского флота Николай Лубянов, пришедший однажды в школу узнать, как учатся племянники, ухаживал настойчиво, как говорят в народе, «проходу не давал». Летом 1955 года сыграли свадьбу и стали жить в маленьком доме на улице Чиркина в большой семье Лубяновых. Антонина должна была успеть многое: помогать свекрови готовить еду на всех, убираться, готовиться к урокам, учиться (это время заочной учёбы в Саратовском педагогическом институте) и помогать учиться мужу, который, окончив школу рабочей молодёжи, стал студентом автодорожного института. Она не жаловалась на трудности: любила учеников, учёбу, мужа, поэтому на предложение стать руководителем одной из школ Баланды отказывалась, считая, что не сможет дать учебному учреждению того большого, что требовала организация школьной жизни.
Когда родилась Лариса, а Толе было девять лет, молодые наконец-то обзавелись свои углом. Это была счастливая полоса жизни. Работа в любимой (теперь ленинской) школе, где был единый коллектив. С благодарностью вспоминает Антонина Николаевна коллег, которые помогали в становлении её как педагога:
А.Г. Балакину, Н.М. Макшанцеву,
А.С. Перепёлкину, Г.А. Фадееву и других. Своих учеников и их родителей она считала самыми лучшими…
Школа, школа! Сколько ей отдано сил. Антонина Николаевна рассказывает, как она оказалась завучем в средней школе № 1 на улице Чапаева: «ленинская» или восьмилетняя № 1 закрывалась. На месте «синей» школы стараниями коллектива этой школы и особенно её директора Ольги Ивановны Иванковой строилась новая, почти на две тысячи учеников. А пока она размещалась на улице Чапаева, была переполнена, для обучения использовались амбары бывшего купца Красильникова. Сложным и неспокойным был коллектив учителей, определённую группу которых всё время что-то не устраивало. Большая ответственность за организацию учебного процесса лежала на заместителе директора по учебно-воспитательной работе. Ни одну бессонную ночь провела Антонина Николаевна, составляя расписание и готовя различные школьные мероприятия. Вторым завучем школы была Надежда Михайловна Позднякова, с которой много лет они проработали при взаимопонимании и поддержке.
Чёрная жирная полоса началась в 1995 году: у Антонины Николаевны обнаружилась серьёзная болезнь, и ей пришлось на долгое время забыть о любимой работе. Полгода провела на больничной койке, перенесла сложнейшие операции. Карабкалась изо всех сил, словно чувствовала: она ещё нужна, очень нужна на этой земле. В 1998 году от тяжёлой болезни умерла сноха, оставив сына Кирилла и дочку, первоклассницу Наташу, для которой, словно повторив судьбу деда Ивана, бабушка Тоня стала матерью. Через два года Антонина Николаевна проводила в последний путь свою маму, а в 2002 не стало мужа, Николая Степановича, с которым прожили почти 50 лет. Сколько слёз выплакано, сколько духовных сил вложено, сколько молитв прочитано за это время, знает одна Антонина Николаевна.
Несмотря ни на что, она продолжала учить каждое новое поколение учеников, приходить на встречи к выпускникам, встречать их у себя дома. И вот мы с Антониной Николаевной сидим в маленькой уютной комнатке их семейного дома на улице Некрасова. Сколько воспоминаний, сколько интересных эпизодов школьной жизни разных лет! Антонина Николаевна, вспоминая наши беседы о будущих профессиях, радуется тому, что мечты многих ребят сбылись. Среди её выпускников педагоги, врачи, юристы, военные, многие из которых продолжают жить и работать в родном городе. Это известные в районе врачи:
Е. Кириллова и Т. Рыбалко (сёстры Бухаровы), педагог А. Гришина (Некрасова), экс-глава Калининского района А. Галанин и другие.
Антонина Николаевна показывает мне свои педагогические реликвии: вот Почётные грамоты, знак «Отличник народного просвещения РСФСР», коллективные фотографии с учениками разных лет. Достаёт из шкафа раковину рапаны… Я тронута до слёз: это я, ученица шестого класса, в 1964 году привезла этот простенький подарок с Чёрного моря из «Орлёнка»!
«А это, – передаёт мне довольно старую книгу в синем переплёте о Чичерине, – подарок коллеги
А.И. Арбузовой». Читаю надпись, сделанную красивым каллиграфическим почерком: «Настоящему учителю, педагогу с большой буквы, честному, целеустремлённому человеку…». Антонина Ивановна Арбузова была сама человеком честным и принципиальным, и в окружающих ценила эти качества.
Со своими одноклассниками при встречах мы часто говорим об уроках Антонины Николаевны, которые остались у нас в памяти на всю жизнь.
Учитель, сколько надо любви и огня,
Чтобы слушали, чтобы верили,
Чтобы помнили люди тебя!?
Я размышляю: сколько же надо любви к родине, чтобы не очерстветь душой, быть выше обид, преподнесённых судьбой и историей, а, наоборот, нести людям добро! Как же надо любить учеников, чтобы, и спустя полвека, они приходили, писали, звонили, обращались за советом, радовались услышанному голосу учительницы. Для Антонины Николаевны это – высшая награда. Один из её учеников С. Романцов (сегодня полковник в отставке) однажды сказал ей: «Если бы собрать всех Ваших учеников, наверное, получился бы целый город!» А я добавлю: «Это был бы город добрых, справедливых, порядочных людей, потому что в каждом из них осталась частичка горящей и доброй души Антонины Николаевны Лубяновой».
Любовь КУЛИКОВА, выпускница 1967 г.
Фото из архива А.Н. Лубяновой.
