Что может быть ужаснее и страшнее этого короткого слова из пяти букв, при упоминании которого каждого, независимо от возраста, невольно пронизывает дрожь – война. Но всё-таки мы, ныне живущие, не можем до конца знать о тех мучениях, о тех страданиях, которые пришлось пережить нашим отцам и матерям, бабушкам и дедушкам.
Я часто задаю себе вопросы: «Как прочувствовать состояние людей, живших в то ужасное время? Сможем ли мы, наши дети и внуки пронести историю четырёх военных лет через века, через поколения, чтобы память и слава, павших в Великой Отечественной войне, жила вечно? И сама же на них отвечаю: «Да, сможем, если будем помнить и вспоминать, хотя бы о своих родных, прошедших через горнило войны».
Мой отец – Николай Михайлович Максимов (1925 года рождения) и тётя – Надежда Михайловна родились в селе Кайсацкое, это в Палласовском районе Сталинградской области. По каким-то неизвестным мне причинам, семья Максимовых с малыми детьми переехала жить в районный посёлок Баланда Саратовской области. Здесь, в этом хлебосольном краю, Максимовы зажили сытно и счастливо, дети окончили школу и планировали своё будущее.
Яркой вспышкой, чёрной, скорбной
волной пронеслась по стране весть – началась Великая Отечественная война.
Моему папе тогда исполнилось только 16 лет, тётя была чуть постарше, ей было 20.
Поэтому, с августа 1941 года Надежда Михайловна стала работать медицинской сестрой в эвакогоспитале в Баланде. Не понаслышке, а своими глазами, видела она страдания раненых, со слезами на глазах слушала их рассказы о зверствах фашистов на нашей земле. И, конечно, «рвалась» на фронт, несколько раз писала заявления с просьбой послать её на передовую, туда, где нужна была помощь медсестры.
Просьба Надежды Михайловны была удовлетворена, и в начале января 1943 года она была направлена на фронт,
в самое его пекло – в Сталинград. Путь её пролегал как раз через ту самую сельскую местность, где она родилась. Но она не узнавала родные места, где когда-то простирались белоснежные поля и леса, а из труб бревенчатых изб затейливо вился дымок, где слышался звонкий смех розовощёких ребятишек. Теперь там одиноко гулял холодный
пронизывающий ветер. Своим дыханием он касался груды сожжённой, простреленной военной техники, врывался в разрушенные остовы домов и, не найдя ничего живого, стремительно летел дальше.
Моей тёте посчастливилось остаться в живых. Два года, вплоть до самой Великой Победы, она спасала жизни раненым бойцам. Сколько их было? Она и не считала, а зачем? Жив, и слава Богу! Смелая девушка с боевыми медалями – «За боевые заслуги» и «За отвагу», летом 1945 года вернулась домой, в Баланду, но осталась верна своему призванию. Вплоть до 1947 года она работала медсестрой в санатории для участников и инвалидов ВОВ, который располагался на месте бывшего эвакогоспиталя.
Бывших фронтовиков, покалеченных физически и душевно, весь персонал санатория пытался вернуть к жизни и в прямом, и в переносном смысле этого слова. Волею судеб, в 1947 году в санаторий на лечение от туберкулёза был определён бывший военный связист Яков Степанович Терешков.
Родился он очень далеко он наших мест, в с. Кочки Новосибирской области. С первых дней войны попал на фронт, где и получил боевые ранения. В то время связь в войсках держалась на обычном полевом проводе. При артиллерийском налёте его секло осколками, и связисту, несмотря ни на что, нужно было идти и искать обрыв. Пока другие солдаты прятались в траншеях, связист под градом пуль и снарядов восстанавливал связь. Были моменты, когда приходилось часами лежать в какой-нибудь яме, полной
ледяной крошки и грязи, под беспрерывным огнём противника в любой момент яма могла стать могилой для бойца.
– Одна такая ходка туда и обратно – это всё равно что сходил в атаку, – рассказывал дядя. – Отсиделся, перевёл дух, а тебя опять гонят искать обрыв.
И ведь никуда не денешься, приходилось идти под сумасшедший огонь, ведь
за неисполнение приказа в бою могли и на месте расстрелять.
Подлечившись в санатории, Яков Степанович сделал предложение руки и сердца моей тёте, и та его с радостью приняла. Супруги Терешковы – молодые, красивые и бесконечно влюблённые, запечатлены на фотографии. Они сделали это фото перед отъездом на родину Якова Степановича в Новосибирскую область, где и проживали они долгое время, затем сменили место жительства и переехали в г. Калачинск Омской области. Там
и дожили свой век в любви и согласии.
Мой папа, Николай Михайлович, тоже воевал. В январе 1943 года его призвали на фронт. Он бил фашистов на Воронежском направлении в составе 103-й миномётной дивизии. Далее, в 275-й дивизии, в звании сержанта, командовал расчётом орудия. До ноября 1946 года служил на советско-японской границе. Затем был направлен в школу курсантов Тихоокеанского флота, где получил специальность электрика-прожекториста, по март 1948 года служил в 52-м отделении 60-й артиллерийской дивизии. За мужест-во и храбрость был отмечен наградами: орденом Отечественной войны II степени, медалями: «За отвагу», «За победу над Японией», благодарностями за отличные боевые действия при освобождении
Маньчжурии. После возвращения домой женился на девушке с необычным име-нем – Леокадия Васильевна, которую знал и любил ещё до войны. Они учились в одном классе в селе Ольшанка. Мама работала заведующей складом в санатории, а папа – шофёром. Трёх дочерей
родили и воспитали они. Меня – Валентину и моих сестёр: Надежду и Ирину.
Воспоминания детства и юности мелькают перед глазами, как кадры кинохроники. Они неумолимо преследуют нас на протяжении всей жизни. Достаточно небольшой подсказки, и события прошлого вновь с тобой. А ведь были в нашей семье и другие фронтовики.
Перебираю старые фотографии, на одной из них – темноволосый мужчина, на лацканах его пиджака множество боевых наград. Это Пётр Андреевич Шпаков, муж моей старшей сестры.
Он был в пехоте с июля 1941 года, тогда ему было 34 года. Политрук, старший лейтенант был несколько раз тяжело ра-
нен, но, подлечившись в Читинском госпитале, стал опять в строй, дошёл до Берлина.
Его смелость отмечена орденом Отечественной войны I степени и медалями. Одну из них, медаль «За боевые заслуги», он получил за храбрость. Вот выдержка из архивного наградного документа того времени: «…в боях по разгрому окружённой группировки немцев в районе деревни Лепцен, старший лейтенант Шпаков проя-
вил стойкость и бесстрашие. Дважды участвовал в отражении контратак противника и лично уничтожил пять фашистов. В бою был тяжело ранен». А вот передо мною фотография ясноглазого юноши. Это Геннадий Ва-сильевич Карягин, брат моей мамы. Родился Геннадий в с. Ольшанка, окончил школу, уехал жить в город Саратов, работал на заводе «Крекинг». Оттуда и был призван на фронт в 1941 году. Последнее письмо написал он матери в 1943 году из госпиталя, расположенного в городе Ступино, что под Москвой. Матери, которая до последнего верила в то, что сын вернётся, в надежде перечитывала каждую строчку. Надеялась на то, что письма не приходят по вине почтальонов. Ждала хоть какую-то весточку.
Однажды, увидев идущего поч-тальона, бросилась было к нему, да остановилась, а почтальон протянул ей казённую бумагу, в которой значилось, что сын пропал без вести. Двадцатилетнего десантника-парашютиста, вместе с такими же мальчишками, забросили в тыл врага, дальнейшая его судьба неизвестна.
Выйдя замуж, я обрела новую семью, которая с годами стала мне родной. В 1939 году был призван в ряды Красной Армии отец моего будущего мужа – Владимир Алексеевич Рябошкапов, он нёс службу на границе с Японией. В 1941 году окончил школу младших специалистов, получил специальность техника-механика по ремонту самолётов. Авиаполк, в котором служил Владимир Алексеевич, базировался в Читинской области. Военнослужащие устраняли неполадки у боевых
самолётов, работали в две смены в любую погоду. Был награждён медалями: «За боевые заслуги», «За победу над Японией». Войну окончил в звании старшего сержанта, а домой вернулся в 1947 году.
Война отразилась на жизнях всех людей без исключения. Сколько осталось сирот и беспризорных. Сколько мужей и сыновей уже никогда не вернут-ся домой. Сотни, тысячи, миллионы…
Но настанет момент, когда на земле не останется ни одного человека, кто бы мог сказать, что действительно
помнит Великую Отечественную войну. Но мы не можем забыть. Мы не имеем такого права. Наша память – наша защита от войны и наш ключ к мирному небу. Пока мы помним – мы люди и мы живём.
В. РЯБОШКАПОВА, родственница. г. Калининск.
Суббота, 20 апреля, 2024 
